«Правда» уже касалась этой проблемы, рассказывая о деятельности
независимых профсоюзов, созданных для защиты съёмочных коллективов от
произвола так называемых нанимателей (в № 38 и № 54 под заголовками «О
бедном актёре замолвите слово» и «Рабство на съёмочных площадках»). Речь
о том, что все участники творческого процесса, работающие по договорам,
а точнее по найму, лишены социальной, юридической, правовой защиты, не
говоря уж о достойном вознаграждении за свой труд.
СВОЁ БЕСПРАВИЕ остро чувствуют все, кто трудится на съёмочной
площадке. Но особенно возмущает оно актёров. Понятно, без них нет и
самого кинопроцесса, включающего не только съёмки и прокат картины, но и
ответную реакцию зрителей — ту высокую волну, на которой, собственно,
зиждется киноиндустрия. Актёры не имеют прав на отчисления с проката, на
использование копий с оригинала хотя бы даже на творческих вечерах и
встречах со зрителями. Остаётся довольствоваться гонораром, который
зависим от произвола нанимателя. Бедственное положение актёров постоянно
становится предметом общественного обсуждения, но продюсеры упорно не
желают делиться своими доходами.
Между тем существует так называемый Пекинский договор Всемирной
организации интеллектуальной собственности (ВОИС) по аудиовизуальным
исполнениям, принятый Дипломатической конференцией ВОИС по охране
аудиовизуальных исполнений ещё в 2012 году. Этот документ признаёт кино
сложным объектом авторского права и открывает возможность законодательно
закрепить за актёром право на созданный образ. Его подписали
представители различных творческих профессий тридцати стран мира, но без
ратификации в тех же тридцати странах он не может работать.
Международная федерация актёров обратилась к правительствам с просьбой
как можно скорее узаконить этот договор. Год назад Независимый профсоюз
актёров театра и кино в лице своего руководителя Д. Кириса направил в
Государственную думу РФ просьбу ускорить законотворческую работу в этом
направлении. И вот премьер-министр Дмитрий Медведев неожиданно для
многих одобрил присоединение Российской Федерации к Пекинскому договору
и, стало быть, инициировал его ратификацию.
Это вызвало вполне предсказуемую реакцию Ассоциации кинопродюсеров:
работодатели искренне возмутились. Как? Делиться прибылью с актёрами,
которые и без того задают тон в общественном мнении, стяжают славу и
почести, да ещё претендуют на кровные продюсерские деньги! А за ними
потребуют своей доли и операторы, художники, композиторы! Ратификация
Пекинского договора, мол, противоречит самой логике инвестиционного
процесса: дополнительный доход будут получать те, кто не рискует своим
кошельком, вкладывая деньги в проект. Никто из возмущённых почему-то не
вспомнил, что львиная доля средств поступает на счета продюсеров через
Фонд кино из государственного кармана.
Продюсеры вместе с юристами лихорадочно искали аргументы против
присоединения к Пекинскому договору. Нет, конечно, для начала признали,
что необходимо сбалансировать интересы правообладателей и художников. Но
отметили, что достичь такого баланса на уровне международных соглашений
и национальных законодательств попросту невозможно. Пекинский договор,
мол, использует устаревшую противоречивую концепцию: «она никоим образом
не подводит пользователя под своды нового правового здания».
Продуктивнее было бы пойти «снизу», заключая различные соглашения об
условиях сотрудничества между участниками проекта. И только потом, когда
будет накоплен достаточный опыт такого рода отношений, новые принципы
взаимодействия найдут своё отражение в законодательстве.
Своих союзников продюсеры нашли и среди парламентариев: мол,
замучаемся, разрешая бесконечные споры, кому и сколько платить. Зачем
вносить конфликты в творческую среду? Сама по себе идея отчислять
актёрам часть прибыли с проката, может быть, и неплохая, но воплотить её
в жизнь практически невозможно. Да и стоит ли стараться? Материальное
содержание заслуженных актёров, умирающих ныне в нищете, — это дело
Пенсионного фонда. Что же касается нового поколения — оно не так уж
бедствует. Ставки гонораров растут в соответствии с инфляцией, и нет
никаких оснований актёрам претендовать на дополнительную прибыль с
проката. Этак завтра потребуют своей доли и остальные участники
творческого процесса, а это означает внесение поправок в Трудовой кодекс
и грозит новой законотворческой работой.
Ободрённый такого рода поддержкой, председатель Ассоциации
кинопродюсеров С. Сельянов объявил, что ассоциация заявит о своей
позиции на Совете законодателей при Федеральном собрании Российской
Федерации. У Сельянова свои аргументы против ратификации Пекинского
договора: «Этот договор ратифицировали несколько африканских стран, где
своей кинематографии, собственно, нет. Его категорически не собираются
ратифицировать развитые кинематографические страны — Китай не в счёт».
Конечно, столь уничижительно отзываться о Пекинском договоре не
следует. Такого рода документ не состоялся бы без тщательной проработки с
мировым экспертным сообществом. Что же касается развитых
кинематографических стран, то во всех странах ЕС, а также в США договор
уже подписан — ратификация в недалёком будущем. Китай тоже подписал
Пекинский договор спустя два года после завершения работы
Дипломатической конференции ВОИС, окончательно проработав этот вопрос.
Короче говоря, Ассоциации кинопродюсеров не предоставили слова на
состоявшемся на днях заседании Совета законодателей при Федеральном
собрании РФ. Продюсеров даже не пустили в зал заседания. Вопрос о
ратификации уже решён на правительственном уровне — дальнейшее является
лишь формальностью. Многие выступавшие тогда в Большом зале
Государственной думы РФ говорили, что надо скорее одобрить Пекинский
договор.
Но, думается, причиной тому вовсе не забота о дальнейшем развитии
киноискусства. Речь опять-таки о работе рыночных механизмов.
Государство, на чьи деньги преимущественно снимается большинство кино- и
телепродукции, терпит большие убытки. Кинокомпании получают
государственное финансирование, а правовых отношений со своими
работниками у них нет. Государству выгодно получать деньги в виде
налогов с официальной зарплаты, а это невозможно без оформления законных
трудовых соглашений. Государство больше не может и не хочет
спонсировать продюсеров и требует от них прозрачности бюджетов. Отсюда и
подписание Пекинского договора, за которым последует его ратификация.
Как видим, государство начинает использовать имеющиеся у него
правовые рычаги воздействия на продюсерские компании при выделении им
госфинансирования, требуя предоставления гарантий соблюдения трудовых
прав наёмных работников. Всё это, конечно, сопровождается разговорами о
дальнейшем развитии кинематографа, повышении его качества, но большая
доля лицемерия тут есть. Это молодым актёрам простительно думать, что,
получая процент с проката, они должны ответственнее относиться к своей
работе, — в действительности всё проще и грубее: налогоплательщиков
станет в разы больше.
Продюсеры, которые остались за бортом официального мероприятия,
смотрели прямую трансляцию на мониторе, буквально скрипя зубами. Вот что
сказал потом журналистам один из них, просивший не называть своего
имени: «Ратификация Пекинского договора — головная боль для самой Думы.
Юридической подосновы для этого акта, в сущности, нет. У нас мощное
думское лобби. Будем отстаивать свою позицию. Очень многие парламентарии
на нашей стороне. Присоединиться к какому-то решению — дело нехитрое.
Но это не самое удачное решение проблемы, особенно если оно выработано
на основе практики других стран со своими традициями и нормами
творческих взаимоотношений внутри коллектива». Понятно, продюсеры
по-прежнему не хотят ничего менять в существующей системе
кинопроизводства, ссылаясь на реальную российскую практику и отсутствие
нормативной базы. Но здравый смысл говорит о том, что вся отрасль,
полностью «схваченная» продюсерами, зашла в тупик. Проблема гораздо
шире, чем распределение дохода. Как заметил один мыслящий актёр, «прежде
чем делить деньги, нужно научиться делать хорошее кино».
Шесть лет назад правительство сделало вид, что озабочено состоянием
кинематографа, и в два раза увеличило финансирование отрасли, а для
распределения средств создало Фонд поддержки кинопроизводства (в
просторечии — Фонд кино). В действительности речь шла о поддержке
банков, которые становились держателями миллиардов. Но гигантские
отчисления под видом помощи кинематографу отнюдь не спасли от развала
банковскую систему. Сегодня, когда банки лопаются как мыльные пузыри,
уже немодно говорить о связке «банк — продюсер». Но механизм остался
прежним и работает исключительно на продюсеров, только они являются
распорядителями капитала. Умело крутят громадные деньги, часто путая
свой карман с государственным. По оценкам независимых экспертов, около
50, а то и 75 процентов средств, выделенных на производство картины,
остаются на счетах кинокомпаний. Продюсеры нанимают исполнителей
проектов не по принципу талантливости, а по степени сговорчивости. Во
главу угла ставится прибыль «во что бы то ни стало». При этом владелец
капитала на всех перекрёстках кричит о своей преданности киноискусству,
уверяет, что его волнуют не только деньги. Главная беда — и это он
всячески декларирует — мол, общество крайне нетребовательно к качеству
продукции, равнодушно к культурным ценностям и воспринимает кино и
телевидение только как развлекаловку.
Например, тот же С. Сельянов утверждает, что серьёзным людям в кино
сейчас нечего делать, «не с чем работать», «общество не шлёт никаких
сигналов, кроме одного: развлекайте нас». Сам же он всё время старается
сбалансировать продукцию своей компании, создать определённое
равновесие: столько-то «правильных» фильмов и столько же «неправильных».
«Неправильные» — это блокбастеры, «стрелялки», балаганные поделки. Как
видите, они тоже планируются. И так из года в год. По милости таких вот
«деятелей культуры» зритель уже без малого четверть века сидит на игле,
систематически получая инъекцию идиотизма. Кино давно стало
кунсткамерой, в которой демонстрируются человеческие извращения и
уродства. При этом ответственность за конечный продукт, так называемый
контент, ложится на режиссёров и актёров — к ним апеллируют зрители,
возмущённые увиденным. А подлинные виновники экранных безобразий,
собственно и «заказавшие музыку», остаются в густой тени. Но ведь
главный-то закопёрщик в деле — это продюсер: он находит «кассовый»
сценарий, он пристёгивает к нему режиссёра, он нанимает команду
исполнителей — может в любой момент уволить неугодных, не останавливаясь
даже перед тем, чтобы поменять всех во главе с режиссёром. Жаловаться
на него некому: он и первая, и последняя инстанция.
Выйти из этого порочного круга можно только одним способом: расширить
и упрочить творческие и экономические права художников экрана, сделать
их активными участниками кинопроцесса, ответственными за окончательный
результат. Для этого во главе проекта должен стоять режиссёр — автор
художественной идеи. Ему надлежит запрашивать и получать деньги от
государства. Продюсер, конечно, не последний человек в кинопроцессе, но
он должен знать своё место финансового директора. Подлинный художник
ответствен за картину. Он думает не только о заработке. Хотя некоторые
государственные мужи — и это прозвучало на вышеупомянутом Совете
законодателей — совершенно уверены в том, что именно желание заработать
стимулирует развитие культуры. Нет, стимул — это профессиональные честь и
гордость. В обществе потребления о таких понятиях прочно забыли. Надо
вернуть художнику его первородство, а зрителю — подлинное искусство.
Автор: Лариса ЯГУНКОВА.
Оригинал статьи в газете Правда