Потрясающий гербарий обнаружился под крышей Всероссийского общества
охраны природы. Представьте, в выходной день после обеда захожу в уютный
особнячок на Новинском бульваре поинтересоваться саженцами роз и
попадаю не на лекцию о флористике или о ландшафтном дизайне, а на
сходку, где преобладают люди в разномастной военной и полувоенной форме.
В маленьком зальчике повернуться негде, над сценой распято полосатое
чёрно-жёлто-белое знамя с так называемым солярным крестом и надписью: «С
нами Богъ». Перед знаменем стоит некто в чёрном и, бия себя в грудь,
хорошо поставленным голосом возглашает: «Я — гитлеровский последыш! Я —
недобитый фашист!» — «Любо!» — кричат в ответ из зала и выкидывают
вперёд руки в хорошо известном приветствии. Работают две камеры: кино,
что ли, снимают?..
А НЕПОНЯТНЫЙ ЛЮД всё прибывает: пожилые казаки в мохнатых шапках с
кокардами, крепкие молодцы в чёрных мундирах, женщины, повязанные
платочками, как церковные прихожанки. У импровизированных прилавков
вдоль прохода идёт бойкая книжная торговля: на обложках — портреты белых
генералов Краснова, Деникина, Врангеля и последнего царя Николая II.
Беру программку: «Вечер памяти царского генерала, писателя, атамана
Всевеликого Войска Донского Петра Николаевича Краснова».
Это какой же Краснов? Атаман, требовавший отделения Дона от России,
эмигрант, с первых дней войны сотрудничавший с Гитлером, а после нашей
победы арестованный и казнённый вместе с генералом Шкуро по приговору
Военной коллегии Верховного суда СССР? А «чёрный человек» тем временем
громогласно вещает со сцены: «В тесноте, да не в обиде! Мы договорились о
другом зале — в Доме ветеранов кино, но какая-то сволочь позвонила в
городской Совет ветеранов, там подняли крик и в последний момент нам
отказали. Вечер чуть не сорвался. Но мы всё-таки собрались! Мы живы! Мы
здесь!»
Да, они живы — те, кто объявил себя русскими фашистами. Они не
стесняются поднимать руку в гитлеровском приветствии, только вместо «Зиг
хайль!» кричат «С нами Бог!». Так, мол, став на службу третьему рейху,
возглашал сам Краснов. Весьма характерно, что из всего белого
генералитета этот предатель занимает особое место. Именно ему возносят
наибольшую хвалу новые фашиствующие монархисты, готовые для
осуществления своих намерений, подобно своему кумиру, пойти на сделку с
чёртом, с Гитлером, с кем угодно.
Чем импонирует им Краснов? Прежде всего — звериной ненавистью к
большевикам, к Советам, к Красному знамени. Ненависть его ко всему
красному такова, что просто непонятно, как это он мирился со своей
фамилией Краснов. Ещё бы ему не возненавидеть большевиков: чуть не
убитый после Февральской революции «распропагандированными» солдатами,
он для спасения своего вынужден был переметнуться на службу к
ненавистному ему Временному правительству. И опять-таки пришлось с
позором сдаться на милость тем же большевикам.
Отпущенный под честное слово никогда не воевать против Советской
власти, он бежал на Дон, жил некоторое время под немецкой фамилией (у
него была жена немка), а в марте 1918 года возглавил казачье
сопротивление Советам и был избран атаманом Донского казачества. Он
тогда уже сделал ставку на Германию, оккупировавшую Украину, и благодаря
этой поддержке создал Всевеликое Войско Донское как самостоятельное
государство, наделившее его диктаторскими полномочиями.
Сразу же после избрания его атаманом он направил телеграмму
германскому императору Вильгельму II, сообщая, что стремится не к
вражде, а к союзничеству, а также прося помощи и сотрудничества — оружия
в обмен на продовольствие. Во втором послании Вильгельму II Краснов
излагал свои планы отделения от России Кубанской, Терской и Астраханской
областей, а также Северного Кавказа и надеялся на понимание и поддержку
со стороны Германской империи. Но и для этой империи наступали
последние времена.
Пик карьеры Краснова — три безуспешные попытки силами его Войска
Донского овладеть Царицыном в период с июля 1918-го по февраль 1919
года. В обороне Царицына тогда участвовал Сталин. Ненависть к Сталину у
Краснова была особая, можно сказать, личная. А Советская власть,
укрепившаяся на одной шестой части Земли, приводила его в бешенство. И
не удивительно, что в первый же день после нападения фашистской Германии
на СССР он обратился к единомыш-ленникам-белоэмигрантам: «Я прошу
передать всем казакам, что это война не против России, но против
коммунистов, жидов и их приспешников, торгующих русской кровью. Да
поможет господь немецкому оружию и Хитлеру».
Очень скоро ему стало ясно, кто в действительности захлёбывается
русской кровью, но и тогда он не дрогнул: «Москва корёжится в судорогах
большевизма, её нужно покорять железной рукой немецкого солдата». Когда
же о злодеяниях фашизма заговорил весь мир, Краснов вспомнил свою давнюю
оговорку: «Русскими можно пожертвовать во славу казачества». Он ещё со
времён Гражданской войны поддерживал бредовый миф о том, что казаки не
славянский, а «нордический» народ, потомки германского племени остготов,
владевших Причерноморьем во II—V веках до н.э.
Краснов принимал активное участие в создании Казачьего стана —
военной организации, объединявшей белоказаков в составе вермахта и СС,
на их счету активные боевые действия против белорусских, сербских,
итальянских партизан, деятельное участие в подавлении Варшавского
восстания 1944 года. Несмываемым позором покрыл себя царский генерал,
некогда представитель петербургской военной элиты. Смертный приговор,
вынесенный ему Военной коллегией Верховного суда СССР, был неизбежным
завершением извилистого жизненного пути.
Тем не менее для определённой категории радикалов Краснов и ныне
остаётся героем, радеющим за Отечество. Фашиствующий атаман по-прежнему
почитаем на территории Всевеликого Войска Донского, да, да, того самого,
созданного Красновым. Территория имеет свои границы, своё
представительство в органах власти, своего атамана — в июне 2013 года им
стал заместитель губернатора Ростовской области Виктор Гончаров.
А до него эту должность в течение 14 лет занимал депутат
Государственной думы от партии «Единая Россия» Виктор Водолацкий — ныне
почётный атаман Всевеликого Войска Донского, член думского Комитета по
обороне и член Совета при президенте РФ по делам казачества. Вон как
далеко мы зашли, идя по следам, оставленным Красновым. Кстати, это тот
самый Водолацкий, который в 2008 году пытался добиться реабилитации
генерала-предателя на основании того, что за это выступают донские
казаки. По своей атаманской воле он инспирировал и подписал указ о
создании рабочей группы по реабилитации Краснова. Однако отмыть чёрную
репутацию основателя Всевеликого Войска Донского так и не удалось —
слишком активно сотрудничал с фашистской Германией. Тогда и Водолацкий
пошёл на попятную, свалив всю вину за позорную инициативу на своего
заместителя по донскому атаманству, который якобы заигрался с
некоммерческим фондом «Казачье зарубежье».
Тем не менее в донской станице Еланской Краснову стоит памятник,
установленный якобы на частные пожертвования. Это настоящий мемориал,
над которым высится бронзовая фигура атамана во весь рост: в поднятой
руке у него «атаманский пернач» — символ власти, полученный в мае 1918
года в Новочеркасске. Есть и мемориальная доска в Москве, у храма Всех
Святых, что по Ленинградскому проспекту, посвящённая белым генералам и
казакам, большинство из коих продолжали сражаться против СССР в рядах
вермахта. На ней можно найти имя П. Н. Краснова. Упомянуто и его детище —
Казачий стан. Не забыт и ХV кавалерийский корпус войск СС: оказывается,
все эти отщепенцы сражались «за веру и Отечество».
Надо ли удивляться, что монархисты-радикалы, по-фашистски
приветствующие друг друга и при этом кричащие «Любо!», проводят вечер
памяти «царского генерала, писателя, атамана». И, естественно, тут
присутствуют представители Всевеликого Войска Донского, а также
Астраханского войска (вспомним о планах отделения от России Кубанской,
Терской, Астраханской областей). Они пришли сюда доказать себе и друг
другу, что дело атамана Краснова не погибло.
Ненавистью к пролетарской революции и жаждой реванша проникнуто
каждое выступление: тут не только речи, но и стихи, песни под гитару,
тут воспоминания о Краснове, в которых весь упор сделан на заветы
атамана, взывающего к мести большевикам. Градус ненависти зашкаливает.
Можно подумать, что эти люди потеряли имения и титулы. А может,
напротив, они хотят стяжать себе титулы и имения, может, надеются
вознестись на мутной волне неофашизма? Пока они ещё не вышли из тени, но
перспектива у них определённо есть: их взоры обращены к Украине. Вот
где фашисты на пороге власти. «Украина показывает нам пример!» —
надрывается очередной оратор, и зал отвечает: «Любо!»
Страшно за молодых ребят, молчаливо сидящих в этом кипящем ненавистью
зале. Что привлекло их сюда? Какова социальная база русского
неофашизма? Ну конечно, та же, что и в Германии 20-х годов минувшего
века, — безработица, нищета, одичание населения. А ещё наглая,
беззастенчивая экспансия капитализма. Подтверждение тому следует
незамедлительно — из рук в руки переходят подписные листы. Оказывается,
хопёрские казаки привели сюда экологов, собирающих подписи против
строительства никелевого комбината на воронежских чернозёмах.
И это далеко не единственный пример сотрудничества неофашистов с
общественными организациями. В частности, с благотворителями,
собирающими тёплые вещи для бездомных, с врачами, оказывающими им
медицинскую помощь. Делается это «во имя Бога, Царя и Отечества» — так
исподволь формируется «свой электорат».
Мне протягивают подписной лист, и я подписываюсь против добычи никеля
на Хопре, против строительства никелевого комбината на плодородной
земле. Но с таким чувством, будто я расписываюсь в собственном бессилии.
Как остановить эскалацию неофашизма? Как воспрепятствовать «майдану» в
центре Москвы? Как защитить Отечество, если в парламентском Комитете по
обороне заседает поклонник предателя страны?
Автор Лариса ЯГУНКОВА.
Оригинал статьи в газете Правда
@темы: Краснов, Казачество, Ряженые, Правда, Итория, Ягункова