Мы, коммунисты, оправданно рассчитываем, что современные дети
наряду с официозной топорной пропагандой (а она именно такая), получают
представление о хорошем и плохом, добре и зле, чести и бесчестии,
достойном и недостойном, справедливости, счастье и т.д. из книг
прогрессивных писателей и советских фильмов. Из произведений, ставших
классикой, которую не проигнорируешь. Знакомясь с ними, дети сопоставят
стопроцентно положительные идеи книг с окружающей реальностью и
официальными установками. И сделают выводы…
Эти несложные выкладки произвёл в своей голове и классовый враг.
Сегодня уже отчётливо видны предпринятые им контрмеры. Нет, крамольные
книги не были запрещены – это неэффективно (хотя бы потому, что остались
старые издания, да и в интернете их можно найти). Диверсия делается
тоньше и незаметнее – разрешено всё. Но в каком виде?
Приведу несколько примеров. Советский писатель А.Гайдар так заканчивает повесть «Чук и Гек»:
«И этот звон – перед Новым годом – сейчас слушали люди и в
городах, и в горах, в степях, в тайге, на синем море. И, конечно,
задумчивый командир бронепоезда, тот, что неутомимо ждал приказа от
Ворошилова, чтобы открыть против врагов бой, слышал этот звон тоже. И
тогда все люди встали, поздравили друг друга с Новым годом и пожелали
всем счастья. Что такое счастье – это каждый понимал по-своему. Но все
вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и
крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется
Советской страной».
А современное издание этот абзац с главным выводом книги просто
опускает, как несоответствующий времени. Книга заканчивается словами:
«…И этот звон – перед Новым годом – сейчас слушали люди и в городах, и в горах, в степях, в тайге, на синем море»,
превращаясь, таким образом, в банальные путевые заметки. «Записки
охотника», «Путешествие из Петербурга в Москву» – классики русской
дооктябрьской литературы маскировали такими названиями
социально-значимые произведения, рассчитывая, что царская цензура сочтёт
их, по названию, за графоманские путевые заметки и пропустит к
публикации, не читая. Сегодняшняя «несуществующая» цензура старательно
превращает «неудобные» книги в такие «заметки».
Не поздоровилось и зарубежным авторам. Сложно представить «путевые
заметки» из книги «Приключения Чиполлино» Джанни Родари? Цензура нам
поможет! Передо мной две книги с одинаковым названием, 1965-го и 2010-го
годов издания. Обе добротные, но новая вся цветная, на каждой странице
картинка. Это хорошо, это нравится детям. Посмотрим на содержание. В
«новой» книге 24 главы, а в «старой» целых 29! Почему? Можно, конечно,
предположить, что предложен просто более адаптированный перевод, чтоб
детям было понятнее. Ну да, очевидно, детям как раз непонятно социальное
неравенство, потому что из произведения и так написанного детским
писателем, само-собой для детей, изъята именно эта тема. Полностью
выкинуть её из Родари не получится, но максимально замазать можно –
получится книга просто про злых и добрых «овощей», голая абстракция.
Опять же для сравнения, привожу концовки этой «такой разной» книги.
1965-й год:
«Ну вот, теперь наша история и в самом деле кончилась. Правда,
есть ещё на свете другие замки и другие дармоеды, кроме принца Лимона и
синьора Помидора, но и этих господ когда-нибудь выгонят, и в их парках
будут играть дети. Да будет так!»
2010-й:
«Ну вот, наша история окончена. Правда, есть ещё на свете другие
Лимоны и мошенники. Но постепенно они все исчезнут, и в их парках станут
играть дети. Да будет так!»
Заметьте: «современное» издание уповает на то, что справедливость
когда-нибудь восторжествует сама, а всякие «мошенники и лимоны» сами
собой «исчезнут», никого выгонять не придётся. И тем более нет
упоминания никаких «дармоедов» – что вы, как можно? В старом,
итальянском же, фильме «Фантоцци» герой беседует с «Галактическим
Мегадиректором» своей фирмы – почти богом – и получает от него весьма
ценные поучения. О том, что в мире много несправедливости, о том, что
есть «обеспеченные» граждане (а не эксплуататоры), и «малоимущие» (а не
бедняки) и что в рамках существующего порядка им всем надо спокойно обо
всём договориться. Пусть на это уйдёт и миллиард лет – директор
милостиво согласился ждать. Вот на что стала похожа книга «Чиполлино».
Теперь пример для тех, кто постарше. Купил аудиокнигу «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» –
вещь известная, автор тоже известен, причём как обладатель весьма
прогрессивных взглядов. Прослушав где-то половину книги, не утерпел и
начал читать текст из интернета. Читал сначала. Потом стал параллельно
слушать по главам. Та же история – современная аудиокнига выкинула самые
острые моменты, ради которых Твен и обратился к этой теме.
Например, выброшена такая часть текста:
«Я сказал себе:
– Вот это человек. Будь у меня побольше таких, я добился бы
благоденствия этой страны и доказал бы свою верность ей, коренным
образом изменив всю систему правления.
Видите ли, я понимаю верность как верность родине, а не ее
учреждениям и правителям. Родина – это истинное, прочное, вечное; родину
нужно беречь, надо любить ее, нужно быть ей верным; учреждения же –
нечто внешнее, вроде одежды, а одежда может износиться, порваться,
сделаться неудобной, перестать защищать тело от холода, болезни и
смерти. Быть верным тряпкам, прославлять тряпки, преклоняться перед
тряпками, умирать за тряпки – это глупая верность, животная верность,
монархическая, монархиями изобретенная; пусть она и останется при
монархиях. А я родом из Коннектикута, в конституции которого сказано,
что «вся политическая власть принадлежит народу и все свободные
правительства учреждаются для блага народа и держатся его авторитетом; и
народ имеет неоспоримое и неотъемлемое право во всякое время изменять
форму правления, как найдет нужным».
С этой точки зрения, гражданин, который видит, что политические
одежды его страны износились, и в то же время молчит, не агитирует за
создание новых одежд, не является верным родине гражданином, – он
изменник. Его не может извинить даже то, что он, быть может,
единственный во всей стране видит изношенность ее одежд. Его долг –
агитировать несмотря ни на что, а долг остальных – голосовать против
него, если они с ним не согласны.
И вот я попал в страну, где право высказывать свой взгляд на
управление государством принадлежало всего лишь шести человекам из
каждой тысячи. Если бы остальные девятьсот девяносто четыре выразили
свое недовольство образом правления и предложили изменить его, эти шесть
«избранных» содрогнулись бы от возмущения – какая низость, какая
бесчестность, какая черная измена! Иными словами, я был акционером
компании, девятьсот девяносто четыре участника которой вкладывают все
деньги и делают всю работу, а остальные шестеро, избрав себя
несменяемыми членами правления, получают все дивиденды. Мне казалось,
что девятьсот девяносто четыре, оставшиеся в дураках, должны
перетасовать карты и снова сдать их. Меня подмывало сложить с себя
высокий сан Хозяина, поднять восстание и превратить его в революцию, но я
знал, что если какой-нибудь Джек Кэд или Уот Тайлер попытается начать
революцию, не подготовив предварительно своих сподвижников, он
непременно будет обречен на неудачу. А я не привык к неудачам. Поэтому
«перетасовка карт», которую я задумал, была совсем не кэд-тайлеровского
сорта».
Без таких авторских мыслей книга тоже приближается к забавному (всё
же Твен всегда писал с юмором) путешествию в прошлое, милому и
романтическому.
Свои старания в цензурировании классики прилагает и могучее
духовенство РПЦ. В этот раз агрессии подвергся знаменитый А.С. Пушкин.
Что немудрено: есть сведения, что он в своей первой половине XIX века
был атеистом. Ну и никто не будет отрицать, что его произведения не
отличались особым «богопочитанием». Речь идёт об известной пока всем
книге «Сказка о попе и работнике его Балде».
В царское время она была закономерно запрещена к публикации, поэтому,
уже после гибели великого поэта, её издал Жуковский, переправив при
этом. Сюжет остался практически без изменения, но поменялся один из
главных героев, соответственно и название поменялось на «Сказка о купце
Кузьме Остолопе и работнике его Балде». Сегодня силами и молитвами РПЦ
она переиздана и активно продвигается, цель – заменить ей оригинальный
текст Пушкина.
Есть основание считать, что подобное творится со многими другими
произведениями классиков, начиная с тех, кто творил в эпоху просвещения и
заканчивая XX веком. Будьте бдительны!
Виктор Алексеев
@темы: Россия, Пушкин, Культура, Твен, Правда, Родари, Литература